Больше стихов здесь -
АМИНАЗИН
Аминазин усмирит твой пылкий задор, —
В беспамятстве бросят в забитой палате.
Разрушит сознание психиатрический вздор —
Чернилом пропишут уколы в тетради.
И вязки готовы, и руки верны санитаров,
Холодной струёй остудят пламя пожаров.
И сводит все мышцы, и слюни бегут —
Психиатрии карательной высится труд.
ДВОР ДУРДОМОВСКИЙ
Двор дурдомовский, зеленью вросший,
Сознания глубины оголены напоказ,
Из духовных страданий, бесконечных томлений
Сигаретой был мой спасительный лаз.
Вокруг меня — ветра шум осторожный,
С больными рядом укачивал враз.
На тропинке, истоптанной сотнями тапок,
Разглядеть я пытаюсь знакомый мне взгляд.
Без излишней нужды, несмотря на строптивость
Моего безгранично живого ума,
Ощущаю бесполезность пути, уповаю на милость,
Слышу голос, что шепчет мне сатана.
НОЧЬ
В коридоре мрачном бредёт полудрема,
Забытьё тяжёлых препаратов впилось.
Изжогу нагонят повторы уколов,
Решётки напомнят о том, что стряслось.
Раскинулись кроны в отражениях окон,
На вязках разлегся в бреду шизофреник.
В том месте, где Родина, пропитанный потом,
Он — узник болезни, страждущий пленник.
Неброской оградой поделена площадь
На несколько равных частей.
В конце коридора блеск лампочки тощей —
Как спутник сырых беспокойных ночей.
ПОБОЧКИ
Коридором движется ненавязчивый шум,
Свой ритм давно позабыв и не зная.
Твой — всё ещё трезвый, настороженный — ум
Грядущих толчков жёстких рук ожидает.
Апартаментам палаты вокруг не хватает
Лишь свободы — теснящимся жителям их.
А мерзостный шум всё сильней нарастает —
Противный, скрежещущих капельниц крик.
Простецким ударом складывать навзничь
Научились ребята здесь мудохать калек.
Им трижды насрать — ты молод иль старый,
По факту — насрать им, что ты человек.
Твои мысли — сумбурны, потоки — раскисли.
Из одеяла потянешь к сигарете рукой.
И уже не похоже на то, что зависли —
Треть злобнейших бесов над головой.
Ты лежишь, утопая в одной только мысли:
Как бы скорее дурман просквозил изнутри.
Проницают завесы, подавляют разума выспри —
Горячущие в муках побочек угли.
Будь ты хоть йогом, хоть пустым дураком —
Неминуема тяжесть препаратной побочки.
Спонтанно назреет пред усталым лицом,
И залягут больные наспех, как строчки.
Не забыться тебе в сновиденьях Морфея —
Сквозь такие приливы целительных врак…
Бесконечно живая душа, леденея, робея,
Настрадалась пуще первопричин — во сто крат.
И лишь когда спасов укол циклодола
От струны до мозговых нейронов дойдёт —
Тогда сможешь вдохнуть ты воздуха снова,
И тяжёлой побочки тронется лёд.
Будь ласка,
Увійти
або
Реєстрація
щоб переглянути вміст URL-адреси!
АМИНАЗИН
Аминазин усмирит твой пылкий задор, —
В беспамятстве бросят в забитой палате.
Разрушит сознание психиатрический вздор —
Чернилом пропишут уколы в тетради.
И вязки готовы, и руки верны санитаров,
Холодной струёй остудят пламя пожаров.
И сводит все мышцы, и слюни бегут —
Психиатрии карательной высится труд.
ДВОР ДУРДОМОВСКИЙ
Двор дурдомовский, зеленью вросший,
Сознания глубины оголены напоказ,
Из духовных страданий, бесконечных томлений
Сигаретой был мой спасительный лаз.
Вокруг меня — ветра шум осторожный,
С больными рядом укачивал враз.
На тропинке, истоптанной сотнями тапок,
Разглядеть я пытаюсь знакомый мне взгляд.
Без излишней нужды, несмотря на строптивость
Моего безгранично живого ума,
Ощущаю бесполезность пути, уповаю на милость,
Слышу голос, что шепчет мне сатана.
НОЧЬ
В коридоре мрачном бредёт полудрема,
Забытьё тяжёлых препаратов впилось.
Изжогу нагонят повторы уколов,
Решётки напомнят о том, что стряслось.
Раскинулись кроны в отражениях окон,
На вязках разлегся в бреду шизофреник.
В том месте, где Родина, пропитанный потом,
Он — узник болезни, страждущий пленник.
Неброской оградой поделена площадь
На несколько равных частей.
В конце коридора блеск лампочки тощей —
Как спутник сырых беспокойных ночей.
ПОБОЧКИ
Коридором движется ненавязчивый шум,
Свой ритм давно позабыв и не зная.
Твой — всё ещё трезвый, настороженный — ум
Грядущих толчков жёстких рук ожидает.
Апартаментам палаты вокруг не хватает
Лишь свободы — теснящимся жителям их.
А мерзостный шум всё сильней нарастает —
Противный, скрежещущих капельниц крик.
Простецким ударом складывать навзничь
Научились ребята здесь мудохать калек.
Им трижды насрать — ты молод иль старый,
По факту — насрать им, что ты человек.
Твои мысли — сумбурны, потоки — раскисли.
Из одеяла потянешь к сигарете рукой.
И уже не похоже на то, что зависли —
Треть злобнейших бесов над головой.
Ты лежишь, утопая в одной только мысли:
Как бы скорее дурман просквозил изнутри.
Проницают завесы, подавляют разума выспри —
Горячущие в муках побочек угли.
Будь ты хоть йогом, хоть пустым дураком —
Неминуема тяжесть препаратной побочки.
Спонтанно назреет пред усталым лицом,
И залягут больные наспех, как строчки.
Не забыться тебе в сновиденьях Морфея —
Сквозь такие приливы целительных врак…
Бесконечно живая душа, леденея, робея,
Настрадалась пуще первопричин — во сто крат.
И лишь когда спасов укол циклодола
От струны до мозговых нейронов дойдёт —
Тогда сможешь вдохнуть ты воздуха снова,
И тяжёлой побочки тронется лёд.
