BufoAlvarius
Сектант
Так, стоп. Кто тут вообще главный? Я? Ты? Мы? Или это всё просто какой-то массовый психоз, который мы называем "реальностью"?
Я (другой):
Ну, знаешь, если реальность — это психоз, то я, наверное, самый адекватный здесь. Потому что я хотя бы признаю, что я — галлюцинация.
Я:
Окей, допустим. Но если ты — галлюцинация, то кто тогда я?
Я (другой):
Ты? Ты — это просто случайный набор нейронов, который решил, что он существует. Поздравляю, ты — ошибка системы.
Я:
Спасибо, конечно, но это не отвечает на мой вопрос. Если я — ошибка, то кто тогда написал этот код? Кто запустил этот симулятор?
Я (другой):
Ну, возможно, это был Бог. Или, может быть, это просто какой-то студент-программист, который забил на дедлайн и сдал проект в последнюю ночь. Вот и получилась вселенная: баги, глюки, и где-то в углу торчит непрописанная текстура неба.
Я:
Подожди, ты говоришь, что Бог — это студент-программист?
Я (другой):
Ну, а почему нет? Посмотри вокруг: войны, болезни, колибри, которые не могут решить, птицы они или вертолеты. Это явно работа того, кто не спал три дня и пил энергетики.
Я:
Ладно, допустим. Но если это так, то зачем мне страдать? Зачем мне вообще что-то делать, если всё это — просто плохо написанный код?
Я (другой):
А вот это, дружок, самый интересный вопрос. Мой ответ: страдать — это весело. Ну, знаешь, как в игре, где ты выбираешь сложный уровень, чтобы потом хвастаться, что прошел. Только здесь ты не можешь сохраниться, и консольные команды не работают.
Я:
Весело? Ты серьезно? Ты называешь это весельем?
Я (другой):
Ну, а что ты предлагаешь? Сидеть и плакать? Это уже есть, называется "философия". А я предлагаю подойти к этому с черным юмором. Ну, знаешь, как в анекдоте: "Жизнь — это боль, но зато короткая".
Я:
Короткая? А если я буду жить до ста лет?
Я (другой):
Ну, тогда это уже не жизнь, а марафон. И ты, друг мой, даже не знаешь, куда бежишь. Может, финишная прямая — это смерть, а может, это просто еще один круг.
Я:
Окей, допустим. Но что мне делать со всей этой информацией? Как мне жить, зная, что всё это может быть просто чьей-то шуткой?
Я (другой):
Ну, знаешь, просто живи. Ешь пиццу. Смотри мемы. Делай глупости. В конце концов, если это всё игра, то главное — играть с удовольствием. А если это не игра... ну, тогда всё еще проще. Просто будь. И не забудь иногда смотреть на звезды. Они тоже не знают, что происходит, но выглядят красиво.
Я:
Звезды? Ты серьезно?
Я (другой):
Ну, а что? Они хотя бы не задают глупых вопросов.
*Пауза. Я смотрю в окно. Звезды смотрят на меня. Мы оба понимаем, что это бессмысленно.*
Я:
Ладно, допустим. Но если всё это — шутка, то кто смеется последним?
Я (другой):
Ну, скорее всего, Бог. Или тот студент-программист. Или, может быть, это просто ты, когда поймешь, что всё это было сном. А потом проснешься, и окажешься котом.
Я:
Котом?
Я (другой):
Ну, а почему нет? Коты хотя бы знают, что они — центры вселенной. А ты всё еще сомневаешься.
Я:
Ну, окей. Если это игра, то я хотя бы выберу сложный уровень. А если нет... ну, тогда я просто съем эту пиццу. Потому что, в конце концов, пицца — это реально. Или нет. Кто знает?
Я (другой):
Ну, знаешь, если реальность — это психоз, то я, наверное, самый адекватный здесь. Потому что я хотя бы признаю, что я — галлюцинация.
Я:
Окей, допустим. Но если ты — галлюцинация, то кто тогда я?
Я (другой):
Ты? Ты — это просто случайный набор нейронов, который решил, что он существует. Поздравляю, ты — ошибка системы.
Я:
Спасибо, конечно, но это не отвечает на мой вопрос. Если я — ошибка, то кто тогда написал этот код? Кто запустил этот симулятор?
Я (другой):
Ну, возможно, это был Бог. Или, может быть, это просто какой-то студент-программист, который забил на дедлайн и сдал проект в последнюю ночь. Вот и получилась вселенная: баги, глюки, и где-то в углу торчит непрописанная текстура неба.
Я:
Подожди, ты говоришь, что Бог — это студент-программист?
Я (другой):
Ну, а почему нет? Посмотри вокруг: войны, болезни, колибри, которые не могут решить, птицы они или вертолеты. Это явно работа того, кто не спал три дня и пил энергетики.
Я:
Ладно, допустим. Но если это так, то зачем мне страдать? Зачем мне вообще что-то делать, если всё это — просто плохо написанный код?
Я (другой):
А вот это, дружок, самый интересный вопрос. Мой ответ: страдать — это весело. Ну, знаешь, как в игре, где ты выбираешь сложный уровень, чтобы потом хвастаться, что прошел. Только здесь ты не можешь сохраниться, и консольные команды не работают.
Я:
Весело? Ты серьезно? Ты называешь это весельем?
Я (другой):
Ну, а что ты предлагаешь? Сидеть и плакать? Это уже есть, называется "философия". А я предлагаю подойти к этому с черным юмором. Ну, знаешь, как в анекдоте: "Жизнь — это боль, но зато короткая".
Я:
Короткая? А если я буду жить до ста лет?
Я (другой):
Ну, тогда это уже не жизнь, а марафон. И ты, друг мой, даже не знаешь, куда бежишь. Может, финишная прямая — это смерть, а может, это просто еще один круг.
Я:
Окей, допустим. Но что мне делать со всей этой информацией? Как мне жить, зная, что всё это может быть просто чьей-то шуткой?
Я (другой):
Ну, знаешь, просто живи. Ешь пиццу. Смотри мемы. Делай глупости. В конце концов, если это всё игра, то главное — играть с удовольствием. А если это не игра... ну, тогда всё еще проще. Просто будь. И не забудь иногда смотреть на звезды. Они тоже не знают, что происходит, но выглядят красиво.
Я:
Звезды? Ты серьезно?
Я (другой):
Ну, а что? Они хотя бы не задают глупых вопросов.
*Пауза. Я смотрю в окно. Звезды смотрят на меня. Мы оба понимаем, что это бессмысленно.*
Я:
Ладно, допустим. Но если всё это — шутка, то кто смеется последним?
Я (другой):
Ну, скорее всего, Бог. Или тот студент-программист. Или, может быть, это просто ты, когда поймешь, что всё это было сном. А потом проснешься, и окажешься котом.
Я:
Котом?
Я (другой):
Ну, а почему нет? Коты хотя бы знают, что они — центры вселенной. А ты всё еще сомневаешься.
Я:
Ну, окей. Если это игра, то я хотя бы выберу сложный уровень. А если нет... ну, тогда я просто съем эту пиццу. Потому что, в конце концов, пицца — это реально. Или нет. Кто знает?
