1. VTM0SPHERE
Мне привиделось диво – во сне я, заблудши, летал.
Огибая собою Земли бездыханную, бренную твердь.
Всё мечтая найти в стратосфере… батут? Да пусть даже портал.
Что меня пронесет мимо смерти, закинув за время-вольер.
За пустоты витрин, отражающих похоть сквозь слезы,
За нечаянный вход – драматично забытый финал.
Апокалипсис зомби-идей, перетекших однажды в угрозы
Отключить здравомыслие – нудный и убыточный канал.
Кислородный мешок мой – разжиженный совестью воздух,
Студнем в легких застывший; балластом случайных смешков.
А скафандр дырявый напомнит лишь только о призрачной боли,
Насквозь душу пронзающих брошенных дротиков – слов.
2. 042
Разложились четверостишья
На червоточины и многоточья;
В часто посещаемых – пьяная вишня,
Твое сердце – на три и заочно.
Под ларьком обветшалых мгновений,
Весь в рванье побирается Хронос;
Полный метр его, не поверишь,
Конкурентом не смог быть ситкомам.
3. Verte! (українською)
Життя до неба піднесе на крилах;
Мить – вже у пекельному палаєш у вогні.
Спокус, що сіллю рани посипають;
Та, в солодкій захлинаючись в брехні,
До ранку розквітають гавкатом,
Безглуздо краплями з очей стікаючи,
До болю звичним вже для нашої палати -
Порожнечі черговим скандалом.
Кохання є палким крізь забуття,
Проте на крик як не вповай –
Фіналом все одно завжди:
"Ай, ну забудь!" лише; лише
Розірване на до та після те,
Що лиш колись твоє було...
То, наче й не лишилося буття?
Що, нібито у грі старій:
"Ноу вей!" – та бос попереду
Альтернативи – ні,
Позаду тебе; щойно ти зайшов,
Одразу ж двері зачиняють.
Гейм овер він на то і овер:
Тільки-но у тебе, та одразу – поза лад.
І ладним він ніколи
І нікому не буває.
Проте коли крізь мить
Востаннє душу пронесе;
Перед очима з пам'яті
Наріже фільм той із кумедним
Чи, трапляє як нерідко,
І зовсім сумним фіналом,
Нехай та мить в тобі лише
Горить... не задарма.
Та й начебто і все.
Так просто важко... іноді усім буває.
4. Отзвуки
Мне звона пули заливает сердце гулким эхом,
Глухим снарядом в нем же разрывается печаль.
Тоска событий настоящих – вечности обыденность иль веха?
Иль новая, хоть уже всем давно набившая оскомину, мораль?
Собачим лаем с уст опять срывается геройская бравада,
За нею басом грубым вторит кровожадная земля.
Коль чистоты и в ней осталось слишком мало;
То так уж важно тут, сожженная: твоя или моя?
5. Мгла
Мои ночи – короткометражка а-ля Титаник;
Он бесконечно тонет в разыгравшихся рассветах,
Что на сцене мнимой исполняют:
То ли соло – одиноко; как госпел,
То ли лунным светом, то ли хором; мачту
Рубя в унисон – по мечте расплескавшийся реквием.
Парастас – вой по мертвым котикам,
Без вины и суда утопленным в пречерном пруду;
И на третьи блужданий во мраке, раздувшись от газа,
В конце – повсплывали прям кверху животиком;
Над зеркальной следом вскрывшись
Расцвели в до дыр забеленную тьму.
И проснувшись опять не на той,
Без надежд – на своей же перине.
Устремившись в мечтах к пламеневшей;
Почти каясь, цепляться, почти льнувши к теплу...
А затем пожалеть, оступившись однажды в тумане,
В итоге – отчаявшись, двинуть;
Ароматом фиалок дополнить
Лаванды той зыбкую мглу.
6. Мое прощание. Фьюче реализм
*Не опускайте занавес, мы забыли про финальный монолог!*
Смотри, конец.
Пора тебя похоронить.
Лопата стонет безысходно,
Завывая скрипом черенка.
Беззубой гордости оскал
Облагораживая вид,
Где ты?
Могилка камень,
И ещё...
Там наших полтора
Увянувших
Под грузом бренных дней
Венка.
Смотри, листок. Мы нарисуем;
Чисто для себя.
Картину...
И повесим
У входной двери.
Повесим и ее, тебя повесим
И меня.
Меня вчерашнего.
Тебя же настоящую, увы.
Смотри, как я пишу тебе
Извечное: "Прощай",
Но все же я не рву, не жгу
Мосты.
Ты не заметишь даже -
Мимо выстрела пройди.
Вдоль остановки, парка.
В море, на мели.
Ты только это, лишний раз
Не говори...
Мне истину простую,
А точнее - не мели:
Пургу иль вьюгу;
Поезда бегут вдали.
Момент как плац;
Его солдаты по приезду
Офицеров подмели.
И все, что я сказал тут -
Расположено внутри.
Мой акт без акта:
Такт не в такт;
И невпопад.
Ты промолчишь, а я не расскажу
О том, что все стихи,
В которых говоришь -
И есть мой монолог наоборот.
Тоска и радость и...
*Закутывал тебя в кроваво-бархатный, подгнивший от моей любви халат*
7. Колодец
Ты как не мой души крестраж,
А в отражении - лишь заплеванный колодец.
Испит рутиной досыта,
Обласкан посиневшими устами.
Среди ребячества осколков,
Позабытых летних дней.
Кряхтит, с собой меня маня,
Уставшими от ветра январями.
Заиндевев, я взгляд роняю хладный
В старческого стона гладь.
А следом льдинки, с век упавшие,
В сгоревшем Лихолесии растворяю.
Не жаль мне той святой воды,
Что превратится вскоре в затхлый воздух.
Не жаль истлевшей в ледниках,
Всепожирающе-анорексической любви.
А только жаль, что слезы
Так бездарно пролиты.
"Но годы чьи?"
В ответ бегут мои.
8. Днадцать я побеспокою еще много раз
На реверсе - прожитыми словами,
Пишу свой “реверанс” снобам,
Промеж унылых, к слову, строк.
Все двадцать грузных циклов,
Томно названных годами,
Печаль в которых выставляют за порог.
Мечтам предпочитая праздные беседы,
Улыбки лживые надрессированных “собак”.
И, плача тихо, с воплем в сердце утопают
В цветах усопших, в ярких детских снах.
А что ж цвета? Коль свет идет из тьмы,
Всю серость шпилей оборачивая в тень.
Куда текут лета? Спросите у весны.
Мгновение подвластно только ей.
И лишь его желая вечно уловить,
Но спотыкаясь каждый раз
О “Старый” Новый Год.
Строчу уже который к ряду кровный стих;
Но неизменно - в девственный блокнот.
9. RELOVΔ
В крови́ простыне́ю все стелется путь:
Застиранной марлей, клоками с рубах.
Безногие мчатся к безруким примкнуть -
Кольцо с безымянного снять впопыхах.
Ритмично пульсирует "красная скорбь",
И марш Мендельсона совсем искажен:
Иль плачем жены... или воем сестер;
Покойника стоном - надеждой на сон.
Но в царстве Морфея сейчас карантин:
Закрыты все двери, в ночи - караул!
Там только медсестры в палатах, морфин...
Заботливый "снайпер" кричит: "Ускользнул!"
И бредит калека в нем словом: "Уйти!"
"Безногий" каже́нник, бегущий сквозь сон.
В пробеге застрявший на полупути...
"Половинку дороги", - думает он:
"Лучше патрон в патронник вставлять на бегу;
Копошить, мельтеша лишь в прицеле врага...
Чем, угасши, в траншеях навечно заснуть;
Распластавшись в грязи, словно "ангел" в снегах!"
10. (0;0;0)PVS SACRVM
Концепция индивидо-веры
Предполагает право выбора.
Основа ж последней – тенденция,
Переиначив античное, выдумать:
Лично-Богине-Афино-Фемиду гибридную,
Симулякр снарядив аутентичными весами.
Мечом – формально; даму крайне миловидную,
Повязки поверх глаз, пожалуй, да и шлема ей не надо
Внутри война: ей что иприт; недальновидность
Превратит в 0-окулярность; с виду – очевидную.
Тогда моя всезрящая совсем незрячая Судья
Post factum по осям мне предоставит три пути:
“Пост сдал, пост принял, или, может, соблюдал?" -
Вопро́сит бережно, предложит мне по ним пройти.
"Увы, увы..." - я заданных к(0;0;0)рдинат не выношу,
Мой вектор не направлен, ты в какой системе не крути.
Мой present post оставлен мною навсегда;
Мой future post я называю Post delirium.
И у меня Post scriptum остается лишь один вопрос:
“А в час по чайной ложке [Без(д)надегтя]
Это терапия, или...
Все же очевиден мой медовый передоз?”
11. Цейтнот
Продираются зенки под вечер,
В дымной - вечность; щéмит цейтнот.
Да обмылками трепетной речи,
Взошéдшей в памяти - на эшафот.
Колыхáясь мешочком с костями,
В неглижé тусклых бликов луны.
Под люстрою, запáрившись, завис, как
В бане... синью покраснев от белизны.
Подкрепляя все: Веру - Надеждой;
Безнадёжности вто́рить, мол, слеп.
По лекáлам винтажным - пылиться одеждой,
В гардеробе... да навеки, обомлéв.
Растворяться крупицами правды -
В океане из приторной лжи.
Во все щели, сыром в масле проскользáя;
Мимо - время; мимо, и, конечно, и.
12. СЦХ
Можно отдать насовсем, безвозвратно
Сил до упадка, да время - вода.
Коли цена им: что грязная "пятка",
Что проститутка - года-города.
Раз уж поверил в безумство, как в чудо,
В замысла сути отыщешь и мощь.
Но срезонировав в ноту тревоги,
Сразу сей дар в пять колен проклянешь.
Напившись обманом, откинешь надежду.
Как кубики льда... растворит ее ром.
Любви преклонишься - в упор не заметно.
Глазами уткнувшихся в мрака заслон.
Инерция воли, страдания, обиды.
Осколки былого есть память, что вошь.
Немыслимой лживости клинящий вывод,
Словами в патронник, спустив - не вернёшь.
И все повторить, оборвавши на пике.
На пиках рассевшись, ну чем же не трон?
На стон по привычке ответишь ты криком;
И в крике растает: реальность — лишь фон.
13. БЕСкрылым
Разгонавшись – не медли, все выше взлетая...
Вслед одной полосы на бескрылых своих.
Только "Boeing" в огне растерявши детали,
В небе ясном ночном, опечалившись, сник.
Потерявшись во тьме – не опомнится вовсе.
А в остатке за ним – тут лишь пепел и прах.
И когда обнаружат висящим в гостиной;
Не печалься, ведь правды... не сыщешь в ногах.
Мне привиделось диво – во сне я, заблудши, летал.
Огибая собою Земли бездыханную, бренную твердь.
Всё мечтая найти в стратосфере… батут? Да пусть даже портал.
Что меня пронесет мимо смерти, закинув за время-вольер.
За пустоты витрин, отражающих похоть сквозь слезы,
За нечаянный вход – драматично забытый финал.
Апокалипсис зомби-идей, перетекших однажды в угрозы
Отключить здравомыслие – нудный и убыточный канал.
Кислородный мешок мой – разжиженный совестью воздух,
Студнем в легких застывший; балластом случайных смешков.
А скафандр дырявый напомнит лишь только о призрачной боли,
Насквозь душу пронзающих брошенных дротиков – слов.
2. 042
Разложились четверостишья
На червоточины и многоточья;
В часто посещаемых – пьяная вишня,
Твое сердце – на три и заочно.
Под ларьком обветшалых мгновений,
Весь в рванье побирается Хронос;
Полный метр его, не поверишь,
Конкурентом не смог быть ситкомам.
3. Verte! (українською)
Життя до неба піднесе на крилах;
Мить – вже у пекельному палаєш у вогні.
Спокус, що сіллю рани посипають;
Та, в солодкій захлинаючись в брехні,
До ранку розквітають гавкатом,
Безглуздо краплями з очей стікаючи,
До болю звичним вже для нашої палати -
Порожнечі черговим скандалом.
Кохання є палким крізь забуття,
Проте на крик як не вповай –
Фіналом все одно завжди:
"Ай, ну забудь!" лише; лише
Розірване на до та після те,
Що лиш колись твоє було...
То, наче й не лишилося буття?
Що, нібито у грі старій:
"Ноу вей!" – та бос попереду
Альтернативи – ні,
Позаду тебе; щойно ти зайшов,
Одразу ж двері зачиняють.
Гейм овер він на то і овер:
Тільки-но у тебе, та одразу – поза лад.
І ладним він ніколи
І нікому не буває.
Проте коли крізь мить
Востаннє душу пронесе;
Перед очима з пам'яті
Наріже фільм той із кумедним
Чи, трапляє як нерідко,
І зовсім сумним фіналом,
Нехай та мить в тобі лише
Горить... не задарма.
Та й начебто і все.
Так просто важко... іноді усім буває.
4. Отзвуки
Мне звона пули заливает сердце гулким эхом,
Глухим снарядом в нем же разрывается печаль.
Тоска событий настоящих – вечности обыденность иль веха?
Иль новая, хоть уже всем давно набившая оскомину, мораль?
Собачим лаем с уст опять срывается геройская бравада,
За нею басом грубым вторит кровожадная земля.
Коль чистоты и в ней осталось слишком мало;
То так уж важно тут, сожженная: твоя или моя?
5. Мгла
Мои ночи – короткометражка а-ля Титаник;
Он бесконечно тонет в разыгравшихся рассветах,
Что на сцене мнимой исполняют:
То ли соло – одиноко; как госпел,
То ли лунным светом, то ли хором; мачту
Рубя в унисон – по мечте расплескавшийся реквием.
Парастас – вой по мертвым котикам,
Без вины и суда утопленным в пречерном пруду;
И на третьи блужданий во мраке, раздувшись от газа,
В конце – повсплывали прям кверху животиком;
Над зеркальной следом вскрывшись
Расцвели в до дыр забеленную тьму.
И проснувшись опять не на той,
Без надежд – на своей же перине.
Устремившись в мечтах к пламеневшей;
Почти каясь, цепляться, почти льнувши к теплу...
А затем пожалеть, оступившись однажды в тумане,
В итоге – отчаявшись, двинуть;
Ароматом фиалок дополнить
Лаванды той зыбкую мглу.
6. Мое прощание. Фьюче реализм
*Не опускайте занавес, мы забыли про финальный монолог!*
Смотри, конец.
Пора тебя похоронить.
Лопата стонет безысходно,
Завывая скрипом черенка.
Беззубой гордости оскал
Облагораживая вид,
Где ты?
Могилка камень,
И ещё...
Там наших полтора
Увянувших
Под грузом бренных дней
Венка.
Смотри, листок. Мы нарисуем;
Чисто для себя.
Картину...
И повесим
У входной двери.
Повесим и ее, тебя повесим
И меня.
Меня вчерашнего.
Тебя же настоящую, увы.
Смотри, как я пишу тебе
Извечное: "Прощай",
Но все же я не рву, не жгу
Мосты.
Ты не заметишь даже -
Мимо выстрела пройди.
Вдоль остановки, парка.
В море, на мели.
Ты только это, лишний раз
Не говори...
Мне истину простую,
А точнее - не мели:
Пургу иль вьюгу;
Поезда бегут вдали.
Момент как плац;
Его солдаты по приезду
Офицеров подмели.
И все, что я сказал тут -
Расположено внутри.
Мой акт без акта:
Такт не в такт;
И невпопад.
Ты промолчишь, а я не расскажу
О том, что все стихи,
В которых говоришь -
И есть мой монолог наоборот.
Тоска и радость и...
*Закутывал тебя в кроваво-бархатный, подгнивший от моей любви халат*
7. Колодец
Ты как не мой души крестраж,
А в отражении - лишь заплеванный колодец.
Испит рутиной досыта,
Обласкан посиневшими устами.
Среди ребячества осколков,
Позабытых летних дней.
Кряхтит, с собой меня маня,
Уставшими от ветра январями.
Заиндевев, я взгляд роняю хладный
В старческого стона гладь.
А следом льдинки, с век упавшие,
В сгоревшем Лихолесии растворяю.
Не жаль мне той святой воды,
Что превратится вскоре в затхлый воздух.
Не жаль истлевшей в ледниках,
Всепожирающе-анорексической любви.
А только жаль, что слезы
Так бездарно пролиты.
"Но годы чьи?"
В ответ бегут мои.
8. Днадцать я побеспокою еще много раз
На реверсе - прожитыми словами,
Пишу свой “реверанс” снобам,
Промеж унылых, к слову, строк.
Все двадцать грузных циклов,
Томно названных годами,
Печаль в которых выставляют за порог.
Мечтам предпочитая праздные беседы,
Улыбки лживые надрессированных “собак”.
И, плача тихо, с воплем в сердце утопают
В цветах усопших, в ярких детских снах.
А что ж цвета? Коль свет идет из тьмы,
Всю серость шпилей оборачивая в тень.
Куда текут лета? Спросите у весны.
Мгновение подвластно только ей.
И лишь его желая вечно уловить,
Но спотыкаясь каждый раз
О “Старый” Новый Год.
Строчу уже который к ряду кровный стих;
Но неизменно - в девственный блокнот.
9. RELOVΔ
В крови́ простыне́ю все стелется путь:
Застиранной марлей, клоками с рубах.
Безногие мчатся к безруким примкнуть -
Кольцо с безымянного снять впопыхах.
Ритмично пульсирует "красная скорбь",
И марш Мендельсона совсем искажен:
Иль плачем жены... или воем сестер;
Покойника стоном - надеждой на сон.
Но в царстве Морфея сейчас карантин:
Закрыты все двери, в ночи - караул!
Там только медсестры в палатах, морфин...
Заботливый "снайпер" кричит: "Ускользнул!"
И бредит калека в нем словом: "Уйти!"
"Безногий" каже́нник, бегущий сквозь сон.
В пробеге застрявший на полупути...
"Половинку дороги", - думает он:
"Лучше патрон в патронник вставлять на бегу;
Копошить, мельтеша лишь в прицеле врага...
Чем, угасши, в траншеях навечно заснуть;
Распластавшись в грязи, словно "ангел" в снегах!"
10. (0;0;0)PVS SACRVM
Концепция индивидо-веры
Предполагает право выбора.
Основа ж последней – тенденция,
Переиначив античное, выдумать:
Лично-Богине-Афино-Фемиду гибридную,
Симулякр снарядив аутентичными весами.
Мечом – формально; даму крайне миловидную,
Повязки поверх глаз, пожалуй, да и шлема ей не надо
Внутри война: ей что иприт; недальновидность
Превратит в 0-окулярность; с виду – очевидную.
Тогда моя всезрящая совсем незрячая Судья
Post factum по осям мне предоставит три пути:
“Пост сдал, пост принял, или, может, соблюдал?" -
Вопро́сит бережно, предложит мне по ним пройти.
"Увы, увы..." - я заданных к(0;0;0)рдинат не выношу,
Мой вектор не направлен, ты в какой системе не крути.
Мой present post оставлен мною навсегда;
Мой future post я называю Post delirium.
И у меня Post scriptum остается лишь один вопрос:
“А в час по чайной ложке [Без(д)надегтя]
Это терапия, или...
Все же очевиден мой медовый передоз?”
11. Цейтнот
Продираются зенки под вечер,
В дымной - вечность; щéмит цейтнот.
Да обмылками трепетной речи,
Взошéдшей в памяти - на эшафот.
Колыхáясь мешочком с костями,
В неглижé тусклых бликов луны.
Под люстрою, запáрившись, завис, как
В бане... синью покраснев от белизны.
Подкрепляя все: Веру - Надеждой;
Безнадёжности вто́рить, мол, слеп.
По лекáлам винтажным - пылиться одеждой,
В гардеробе... да навеки, обомлéв.
Растворяться крупицами правды -
В океане из приторной лжи.
Во все щели, сыром в масле проскользáя;
Мимо - время; мимо, и, конечно, и.
12. СЦХ
Можно отдать насовсем, безвозвратно
Сил до упадка, да время - вода.
Коли цена им: что грязная "пятка",
Что проститутка - года-города.
Раз уж поверил в безумство, как в чудо,
В замысла сути отыщешь и мощь.
Но срезонировав в ноту тревоги,
Сразу сей дар в пять колен проклянешь.
Напившись обманом, откинешь надежду.
Как кубики льда... растворит ее ром.
Любви преклонишься - в упор не заметно.
Глазами уткнувшихся в мрака заслон.
Инерция воли, страдания, обиды.
Осколки былого есть память, что вошь.
Немыслимой лживости клинящий вывод,
Словами в патронник, спустив - не вернёшь.
И все повторить, оборвавши на пике.
На пиках рассевшись, ну чем же не трон?
На стон по привычке ответишь ты криком;
И в крике растает: реальность — лишь фон.
13. БЕСкрылым
Разгонавшись – не медли, все выше взлетая...
Вслед одной полосы на бескрылых своих.
Только "Boeing" в огне растерявши детали,
В небе ясном ночном, опечалившись, сник.
Потерявшись во тьме – не опомнится вовсе.
А в остатке за ним – тут лишь пепел и прах.
И когда обнаружат висящим в гостиной;
Не печалься, ведь правды... не сыщешь в ногах.
Останнє редагування:
