Одна из причин накопления стресса связана с тем, что мы не умеем определять, чем он вызван. В более широком смысле: не умеем определять причины своих чувств и эмоций или неправильно интерпретируем их. Данный феномен называется «ошибочная атрибуция эмоций».
Атрибуция эмоций — предмет одного из лучших исследований в области социальных наук, проведенного в 1974 г. социальными психологами Дональдом Даттоном и Артуром Ароном. Вот как оно проходило. Женщина-интервьюер просила мужчин-испытуемых ответить на несколько вопросов, а также написать небольшой рассказ по фотографии женщины. Как только задание было выполнено, женщина отрывала уголок листа бумаги, записывала на нем свой номер телефона и предлагала мужчинам позвонить ей, если они хотят узнать результаты. Конечно, на самом деле никто не интересовался результатами (исследование специально было задумано скучным). Звонок должен был показать, насколько мужчины-испытуемые заинтересовались женщиной-интервьюером. Позже написанные мужчинами истории оценивались на предмет сексуального содержания, чтобы дополнительно измерить уровень их сексуального возбуждения.
Ключевым фактором манипуляции в этом эксперименте была необходимость перейти через мост, чтобы встретиться с женщиной-интервьюером. Испытуемые экспериментальной группы переходили через прочный мост, а контрольной — через ветхий подвесной мост длиной 140 метров. Даттон и Арон ожидали, что участники на старом мосту будут испытывать более сильную тревогу. Ученые хотели выяснить: станет ли это причиной ошибочной интерпретации тревоги как сексуального возбуждения и приведет ли к тому, что мужчины придумают больше сексуально окрашенных историй и позвонят женщине-интервьюеру после исследования. Предположение оказалось верным: большинство участников на подвесном мосту действительно испытывали сексуальное возбуждение и находили женщину привлекательной.
Понимание склонности к ошибочной атрибуции эмоций может быть полезно по нескольким причинам. Во-первых, следует иметь в виду: когда мы испытываем стресс — особенно если он аккумулирован и обусловлен несколькими факторами, — мы можем неверно определить его причину и в результате окажемся на ложном пути в поисках облегчения. Крайне важно подвергать сомнению собственные выводы. Во-вторых, мы можем использовать ошибочную атрибуцию эмоций в личных интересах. Например, бывает полезно попытаться интерпретировать внезапный острый стресс как менее критический и более предсказуемый.
Надеюсь, это поможет: атрибуция стресса
Влияние стресса на когнитивные функции
Почему я провожу корреляции между дефицитным мышлением и заблуждениями? Возможно, вам покажется, что я пытаюсь обосновать взаимосвязь между экономическими трудностями и тенденцией принимать дезинформацию за чистую монету. Но хотя некоторые свидетельства в пользу корреляции экономического неравенства с верой в конспирологические теории существуют, в центре нашего внимания будет не это. Далеко не все заблуждающиеся живут в бедности, у многих нет никаких финансовых проблем. Но, как показало исследование групп населения, переживающих COVID-19 на фоне вооруженных конфликтов, стресс имеет тенденцию к накоплению и генерализации, как и дефицитное мышление. Недостаток ресурсов особенно интересен (и важен для понимания природы заблуждений) тем, что это еще одна форма стресса, которая негативно влияет на нашу способность рассуждать, думать, планировать и в целом принимать правильные решения. И этот тип стресса относительно легко изучить.
Хотя в основном исследования дефицитного мышления сосредоточены на финансовых аспектах и дают важные и убедительные данные тем, кто работает над искоренением бедности, те же самые последствия могут возникнуть из-за нехватки других ресурсов, таких как время, здоровье, питание, медицинское обслуживание и т. д. Дефицитное мышление — это, по сути, экономия ментальных ресурсов, потому что они непроизвольно используются для решения других задач. Поэтому всестороннее изучение дефицитного мышления поможет понять, как мы думаем и принимаем решения в условиях постоянного давления при высокой умственной нагрузке.
Исследовательская группа начала свою работу с серии небольших экспериментов с участниками-добровольцами в торговом центре. Обнаружилось, что недостаток ресурсов снижает так называемую когнитивную пропускную способность, то есть общий потенциал мышления, который человек может использовать. Однако ученых не удовлетворяли столь ограниченные параметры исследования. Они хотели проверить свои теории в реальном мире, с участием людей, которые действительно испытывают недостаток ресурсов в повседневной жизни, а не просто имитируют это состояние в течение часа или двух. Им нужны были люди, живущие в условиях существенного дефицита.
Но также нужна была и контрольная группа, которую ученые могли бы исследовать, чтобы затем сравнить полученные результаты с данными экспериментальной группы. Одним из подходов могло бы быть сравнение бедных и богатых людей. Проблема заключается в том, что между этими группами населения слишком много других различий, помимо экономической составляющей, которые могут объяснить различия в когнитивных процессах. Из-за этих многочисленных и разноплановых различий выводы таких исследований были бы крайне ограниченными, иными словами, нерепрезентативными.
В таких случаях наиболее эффективным является подход, когда исследуются одни и те же люди, но при разных жизненных обстоятельствах, изменившихся с течением времени. Например, можно поискать людей, которые какое-то время жили при дефиците ресурсов, а какое-то — без него. Такой подход позволяет изучить особенности мышления людей во времена острого дефицита по сравнению со сравнительно изобильными временами.
Этот подход и применили исследователи, а необходимые условия нашлись на полях сахарного тростника в Индии. Фермеры, которые выращивают сахарный тростник, как и большинство других фермеров, имеют опыт жизни в совершенно разных финансовых условиях, в зависимости от этапа сельскохозяйственного цикла. В одни месяцы денег относительно много, а в другие — мало. Таким образом, это идеальные условия для изучения мышления и поведения людей, которые чувствуют себя относительно богатыми или относительно бедными.
Исследователи использовали два простых упражнения, чтобы измерить две ключевые когнитивные способности — подвижность интеллекта и исполнительный контроль. Эти упражнения они проводили с фермерами незадолго до и сразу после сбора урожая. Другими словами, в период, когда фермеры чувствовали себя бедными, и в период, когда они чувствовали себя комфортно в финансовом плане. Результаты оказались поразительными. Перед сбором урожая фермеры набрали примерно на 25% меньше баллов в прогрессивных матрицах Равена (Raven’s Progressive Matrices, RPM, — невербальный тест, который используют для измерения уровня интеллектуального развития и способности к абстрактному мышлению). До сбора урожая они также были примерно на 10% медлительнее в плане исполнительного контроля и совершали на 15% больше ошибок. И это одни и те же люди! Никаких различий в свойствах личности или реальном уровне IQ до и после сбора урожая.
Та же динамика наблюдается и в других стрессовых ситуациях, которые не имеют ничего общего с бедностью. Волновались ли вы когда-нибудь из-за предстоящей сдачи проекта так сильно, что не могли ясно мыслить? Совершали импульсивные покупки, поскольку были заняты мыслями о неприятностях на работе? В этих и других бесчисленных сценариях стресс снижает пропускную способность мозга, мышление становится краткосрочным (Краткосрочное мышление, в отличие от долгосрочного стратегического мышления, характеризуется ограниченностью мыслительных горизонтов при принятии решений и направленностью на удовлетворение текущих потребностей. — Прим. ред.) и ориентируется на решение сиюминутных проблем, поэтому мы ищем более простые и быстрые ответы, которые не всегда бывают правильными. В моем случае, когда меня поливали грязью в интернете, мне было не просто неприятно и иногда страшно. Я заметил, что мои когнитивные функции становятся более слабыми из-за стресса от постоянных атак. В результате я начал принимать необдуманные и недальновидные решения. Сейчас, через два с лишним года после начала этого странного приключения, мне трудно описать сопровождающий его стресс и последствия в виде дефицита мышления, так же как трудно во всех подробностях вспомнить ту боль, которую я испытывал, лежа в больнице (и я очень этому рад). Острому дефициту мышления нелегко сопереживать, если сам не испытываешь то же самое. Когда мы освобождаемся от эмоционального гнета, когнитивные функции возвращаются в полном объеме и мы забываем многое из того, что чувствовали несколькими месяцами ранее, подобно фермерам до и после сбора урожая.
Что касается боли и дефицита ресурсов, то исследования показали: экономическая уязвимость не только продуцирует эмоциональный стресс, но и увеличивает интенсивность физической боли. Так, Эйлин Чоу, Бидхан Пармар и Адам Галинский в своих исследованиях продемонстрировали: когда экономическая уязвимость возрастает (что выражается в конкретной форме, такой как безработица, либо в общей, такой как беспокойство по поводу экономической ситуации в стране), ощущение физической боли усиливается как с точки зрения субъективной оценки уровня боли, так и с точки зрения объективной оценки объемов потребления безрецептурных обезболивающих. Стресс в буквальном смысле причиняет боль. А когда нам больно, мы думаем и действуем еще менее продуктивно и эффективно.
Казалось бы, чтобы решить проблему, которую ученые называют перегрузкой пропускной способности мозга, достаточно устранить или уменьшить стресс. Но сказать проще, чем сделать. В большинстве случаев это просто невозможно, особенно когда стресс вызывают другие люди или непредсказуемые события вроде пандемии. Если стресс нельзя устранить, что же можно с ним сделать? Один вариант — стать более устойчивым (резистентным) к стрессу и, соответственно, избежать дефицитного мышления. Пытаясь понять, почему одни люди принимают ложные убеждения, а другие нет, я обнаружил, что резистентность является здесь ключевым компонентом. Если все без исключения подвержены стрессу, почему кто-то справляется с ним лучше, а кто-то хуже? Что помогает некоторым людям ясно мыслить, держать в голове долгосрочные цели и принимать разумные решения, тогда как другие не видят дальше собственного носа и цепляются за заблуждения в надежде справиться со стрессом и дефицитным мышлением?
Резистентность, в данном случае стресс-резистентность, или стрессоустойчивость, — это очень сложный конструкт, который черпает свою силу из разных источников. Резистентность можно назвать своеобразной страховкой от стресса, которая помогает нам справляться с трудными моментами нашей жизни.
Понять сущность резистентности позволяет психологический феномен, известный как надежная привязанность. Следующие примеры объясняют основную идею. Представьте себя родителем четырехлетней девочки, — назовем ее Нета. Однажды вы приводите Нету на игровую площадку, а сами остаетесь сидеть на скамейке, потому что вы уже не ребенок. «Давай, беги к качелям», — говорите вы малышке. Нета отправляется к качелям, играет минут пятнадцать, а потом возвращается к вам. Если так и случилось, значит, вам удалось сформировать надежную привязанность у своего ребенка. Мои поздравления. Теперь представьте другого ребенка, мальчика, назовем его Амит. Вы говорите ему: «Беги к качелям». Он начинает медленно двигаться по направлению к качелям, оборачиваясь на каждом шагу, чтобы убедиться: на месте ли вы. Это означает, что вам не удалось сформировать у ребенка надежную привязанность. Конечно, приведенные примеры — это крайности, между которыми есть множество промежуточных вариантов.
Надежная привязанность формируется в раннем детстве. Если она сформирована, человек идет по жизни, зная, что у него есть к кому обратиться в случае возникновения неприятностей. Человеку с таким типом привязанности не нужно постоянно озираться в поисках поддержки.
Надежная привязанность встречается не так часто, и сформировать ее довольно трудно, особенно во взрослом возрасте, но любые улучшения в этом плане помогут защититься от заблуждений. Формирование привязанности — длительный процесс, и даже крошечный шаг в нужном направлении принесет пользу. Надежная привязанность позволяет объективно оценивать плюсы и минусы, риски, возможности и более уверенно предпринимать определенные действия. Кроме того, надежная привязанность делает нас устойчивыми (резистентными) к потрясениям, и мы не нуждаемся в альтернативных версиях событий, чтобы понять окружающий мир.
Привязанность формируется в детстве. Поэтому, если у вас есть дети и вы не хотите, чтобы они заблуждались в будущем, имеет смысл работать над этим непосредственно с ребенком: убеждайте его в том, что всегда будете рядом, доверяете ему и подде́ржите в трудной ситуации. В зрелом возрасте также можно поработать над формированием надежной привязанности путем создания и поддержания глубоких и доверительных отношений, в которых вы найдете утешение и опору в период стресса. Вместе с тем вы можете быть неким буфером для близких людей, удерживая их от принятия ложных убеждений.
Надежная привязанность — это идеальная страховка, которая покрывает любые издержки. Это удивительное, волшебное ощущение, когда мы знаем, что в нашей жизни есть постоянная опора. Кроме того, надежная привязанность придает нам уверенности, и мы можем делать то, чего не сделали бы при другом типе привязанности. Например, зная, что кто-то поможет нам в случае неудачи, мы можем начать новый бизнес. Можем рискнуть и решиться на новое романтическое приключение с кем-то, кто, по нашему мнению, не нашего поля ягода. Или начнем изучать что-то, не будучи уверенными в успехе. Возможно, переедем в новый город или займемся поиском новой работы. Список бесконечен. В целом благодаря надежной привязанности люди фокусируются на позитивных сторонах событий и явлений и обращают меньше внимания на негативные.
Одно из наиболее важных исследований, касающихся резистентности, было направлено на улучшение когнитивных функций в условиях дефицита ресурсов. Джон Яхимович и его коллеги решили проверить, поможет ли добавление факторов, повышающих резистентность, и снять, хотя бы частично, проблему перегрузки когнитивной пропускной способности и приведет ли это к ясности мышления и более эффективному принятию решений, даже в условиях сохраняющегося дефицита ресурсов. Давайте посмотрим.
Вообразите, что вы относитесь к тем 10% (примерно) населения Земли, которое живет меньше чем на два доллара в день. Дефицит ресурсов — это ваша реальность. Вам с огромным трудом удается прокормить себя и семью. Роскошь, даже в мелочах, вам недоступна. И тут в вашей деревне появляется некий щедрый человек и предлагает выбор: или он даст вам шесть долларов прямо сейчас, или 18, но при условии, что вы подождете три месяца. Каким будет ваш выбор? Любой человек, знакомый с элементарной математикой, скажет, что получить сумму в три раза больше через три месяца — лучший выбор. Однако в условиях крайней бедности люди часто — и их можно понять — выбирают меньшую выгоду, но прямо сейчас, демонстрируя влияние дефицита ресурсов на нашу важнейшую способность отказаться от сиюминутного удовольствия ради более крупной выгоды. Хищнические займы, такие как микрокредиты до зарплаты, — один из примеров того, как разрушительно воздействует дефицит ресурсов на благосостояние бедных слоев населения. Стресс, вызванный бедностью, побуждает людей брать кредиты под чрезвычайно высокие проценты. Таким образом люди решают краткосрочные проблемы, одновременно создавая долгосрочные и все глубже и глубже погружаясь в долговую яму.
А теперь спросите себя, что могло бы помочь вам сделать более мудрый выбор в описанной выше ситуации? Что, если мы добавим несколько элементов, повышающих вашу стрессоустойчивость? Например, ваш сосед готов пару раз накормить вас ужином. Или кто-то из вашего окружения поможет словом и делом. Обдумаете ли вы в этом случае предложенные варианты более тщательно и отложите ли немедленное удовлетворение своих потребностей ради более крупного вознаграждения позже? Это и был вопрос, на который Яхимович и его коллеги намеревались найти ответ. Их гипотеза была простой: люди, которые в большей степени чувствуют доверие к окружению и ощущают поддержку общества (своего рода надежная привязанность), с меньшей вероятностью будут страдать от дефицитного мышления даже при наличии сложных экономических проблем. Следовательно, они не станут принимать отчаянные решения. Другими словами, окружение могло бы обеспечить резистентность (устойчивость), которая защищала бы от негативных последствий стресса.
Чтобы проверить эту гипотезу, ученые провели двухлетнее исследование с участием людей, живущих за чертой бедности в Бангладеш. Половина участников получала поддержку подготовленных волонтеров-посредников, которые помогали им в трудные времена добиться помощи от государства, общаясь с местной администрацией. У другой половины помощников не было. Через два года исследователи сравнили решения, принятые людьми, получающими помощь и поддержку, с решениями тех, кому никто не помогал. Используя описанное выше предложение (шесть долларов сейчас или 18 через три месяца), они обнаружили, что люди, у которых благодаря внешней поддержке повысилась стрессоустойчивость, а следовательно, и уровень доверия к обществу, чаще отказывались от мелких краткосрочных выгод ради большего вознаграждения в будущем. Ученые провели аналогичное исследование в США и обнаружили, что люди, которые больше доверяют окружающим, реже пользуются микрозаймами.
Полностью устранить стресс практически невозможно, но важно уменьшить его, особенно на ранних стадиях погружения в воронку заблуждений, пока человек окончательно не принял альтернативный взгляд на мир. Поддержка человека, испытывающего стресс, может иметь огромное значение. Вряд ли у нас получится устранить причины стресса, но, если человек почувствует, что его видят и поддерживают, это поможет справиться с отчаянным стремлением к исчерпывающим ответам и контролю.
Один из конкретных способов борьбы со стрессом, который мы тестировали в моей лаборатории в Университете Дьюка, заключается в том, чтобы дать людям почувствовать себя умными и успешными. Мы обнаружили, что в этом случае человек с меньшей вероятностью попадает в воронку заблуждений. Поддержка такого рода имеет успокаивающий эффект, поскольку дает людям понять, что они находятся в эмоциональной безопасности, никто их не атакует и не считает неудачниками. Этого может быть достаточно, чтобы прекратить поиск виновника всех зол или нелепой истории, которая все объяснит. В эксперименте мы сфокусировались на личном общении, но даже поддержка онлайн играет более важную роль, чем мы ожидали. В целом люди склонны недооценивать эффективность эмоциональной поддержки и не осознают, что даже маленький жест может иметь огромное значение.
Казалось бы, в том, чтобы поддержать и ободрить человека, нет ничего сложного, но, если вы имеете дело с заблуждающимся, вооруженным пугающими идеями и высказывающим странные вещи, перед вами стоит непростая задача. А когда мы сами испытываем стресс, возникает соблазн сначала позаботиться о себе — в соответствии с правилом: «Сначала наденьте кислородную маску на себя». Но в данном случае это ошибка. На ранних стадиях стресса мы можем оказать наибольшее влияние на человека, находящегося в процессе перехода к принятию заблуждений. Вот почему нам нужно более серьезно относиться к стрессу, который испытываем мы сами и наши близкие. Как только человек продвинется дальше по воронке, а его когнитивные процессы и социальные связи укрепят его в заблуждениях, достучаться до него станет гораздо сложнее.
Спасибо. Информативно и актуально 
