Jesus Christ
Мудрец
Тридцать три года. Десять тысяч дней. Девяносто три тысячи часов. Именно столько времени, по его собственному подсчету, потратил обычный французский почтальон, чтобы закончить свою мечту. Мечта оказалась очень колоритной. Выходец из крестьян без всякого образования и особенных строительных навыков создал сооружение, которое даже его современники сравнивали с творчеством Антонио Гауди. Объект одновременно можно представить и домом, и арт-объектом. Сам же автор называл его «Идеальный дворец». Про сооружение пишут книги, снимают фильмы, художественные и документальные, государство объявило эту самовольную, по сути, постройку памятником архитектуры, и ежегодно посмотреть на нее собственными глазами приезжают больше сотни тысяч туристов. Почему 43-летний Фердинанд Шеваль загорелся такой мыслью, как он строил все в одиночку, что думали про него соседи и зачем он немедленно после окончания работ подал в суд на фотографов?
Даже крайне негативно. «Это абсолютно отвратительно. Удручающее собрание безумных идей, смешавшихся в мозгу неуча», — гласила цитата в отчете одного из искусствоведов. Однако на стороне «Идеального дворца» находился один поклонник, мнение которого оказалось решающим. Сам министр культуры, известный писатель и герой Сопротивления, Андре Мальро заявил: «Было бы ребячеством не присвоить „Дворцу“ охранный статус. Нам, французам, посчастливилось обладать, возможно, единственным в мире шедевром наивной архитектуры. Нельзя ждать, пока его уничтожат». Как показало будущее, настойчивость министра была не напрасной. Пока высоколобые критики продолжали недовольно морщиться, публика дала однозначный ответ на вопрос, достойна ли работа Фердинанда Шеваля находиться в ряду других важнейших французских зданий.
Новые отправления прибывали примерно к 11 утра, после чего Шеваль их сортировал и отправлялся в свой путь длиной около 25—30 километров. Единственным, что скрашивало монотонность маршрута, была сама его ноша. За свою жизнь Фердинанд так никогда и не выехал за пределы своего родного департамента, не говоря уже про границы страны, но рассматривание открыток, которые присылали из путешествий, а также иллюстраций в газетах и журналах, позволяло ему видеть мир во всей его экзотике. И скромный почтальон оказался весьма восприимчив к такого рода информации, ставшей для него настоящим источником вдохновения.
«Я очень быстро шел и неожиданно споткнулся. Конечно, мне захотелось узнать, что стало этому причиной. Это оказался камень настолько странной формы, что я положил его в карман, чтобы полюбоваться им на досуге. На следующий день я вернулся на то же место, нашел еще камни, даже более красивые, чем вчерашний. Обломки песчаника напоминали собой скульптуры настолько странные, что человеку было бы не под силу их сымитировать. Я был в восторге».
По всей видимости, Шеваль испытал по-настоящему сильное эмоциональное потрясение. Камень, о который он споткнулся, стал первым в «Идеальном дворце», получив название «Камень преткновения».
Сначала для этого хватало карманов, потом понадобилось таскать с собой корзину, а в конце концов Фердинанд стал собирать материал в большие кучи, которые позже забирал с помощью тачки. Работать приходилось в свободное время, часто после захода солнца, при свете масляной лампы и всегда в одиночку. «Идеальный дворец» рос на участке, который достался почтальону с приданым его второй жены. Оно же принесло немаленькую сумму наличными, которые позволили мужчине оплачивать прочие строительные расходы. Соседи взирали на все происходящее с недоумением, в конце концов записав Шеваля в ту категорию людей, которых принято называть «не от мира сего».
Почтальон был дважды женат, у него родилось трое детей, и всех своих родных, кроме двух внучек, он пережил. Особенно сильный удар Шевалю нанесла смерть его 15-летней дочери Алисы. Он начал строить свой «Идеальный дворец» в год ее рождения, но в итоге посвятил здание лишь ее памяти.
Своими колоннами из песчаника он напоминает древнеегипетские храмы, чьи руины Шеваль видел на открытках и в журналах. Здесь же расположены два искусственных водопада и модель индуистского храма. Северный фасад своими растительными мотивами и фигурами животных (львы, драконы, белый медведь) отсылает к фантастическому лесу. Южный украшают три фигуры гигантов. Судя по подписям автора, это Юлий Цезарь, его главный противник, вождь галлов Верцингеториг и почему-то древнегреческий ученый Архимед. Самый строгий характер — у западного фасада с 20-метровой галереей. Он украшен моделями зданий, чей набор тоже отражает царивший в голове Фердинанда сумбур: мечеть соседствует со средневековым замком, а швейцарское шале — с колониальным особняком в Алжире.
К Шевалю в гости заглядывали путешественники, журналисты писали о нем очерки, начали приезжать и первые зеваки. Появились также фотографы, принявшиеся торговать изображениями «Идеального дворца». Последним автор, несмотря на возраст, объявил настоящую войну и добился судебного запрета на изготовление «пиратских» снимков. Сувенирную продукцию такого рода мастер начал продавать сам и довольно успешно.
После признания «Идеального дворца» памятником архитектуры поток туристов в Отрив, прежде безвестную деревушку, только нарастал, практически достигнув перед началом коронавирусной пандемии цифры в 200 тысяч приезжих в год. После смерти автора здание унаследовали две его внучки, дочери единственного сына, достигшего совершеннолетия. Обе продали свои доли местному муниципалитету, для которого эта архитектурная фантазия стала стабильным источником дохода.
«Как крестьянский сын я хотел перед смертью доказать, что и среди таких, как я, есть люди одаренные и энергичные. Двадцать девять лет я оставался сельским почтальоном. Работа — моя слава, а честь — мое единственное счастье. Вот моя странная история, в которой мечта тридцать три года спустя стала реальностью», — писал Фердинанд Шеваль.
Поучительный урок для каждого.
Страсти вокруг Palais ideal
В 1969 году в Министерстве культуры Франции разгорелась оживленная дискуссия. Чиновники живо обсуждали судьбу одного-единственного здания, расположенного в деревне Отрив на юго-востоке страны, неподалеку от Лиона. Уже довольно давно специалисты оценивали, насколько оно подходит для включения в официальный список памятников архитектуры, и мнения по этому поводу разделились.Даже крайне негативно. «Это абсолютно отвратительно. Удручающее собрание безумных идей, смешавшихся в мозгу неуча», — гласила цитата в отчете одного из искусствоведов. Однако на стороне «Идеального дворца» находился один поклонник, мнение которого оказалось решающим. Сам министр культуры, известный писатель и герой Сопротивления, Андре Мальро заявил: «Было бы ребячеством не присвоить „Дворцу“ охранный статус. Нам, французам, посчастливилось обладать, возможно, единственным в мире шедевром наивной архитектуры. Нельзя ждать, пока его уничтожат». Как показало будущее, настойчивость министра была не напрасной. Пока высоколобые критики продолжали недовольно морщиться, публика дала однозначный ответ на вопрос, достойна ли работа Фердинанда Шеваля находиться в ряду других важнейших французских зданий.
Будь ласка,
Увійти
або
Реєстрація
щоб переглянути вміст URL-адреси!
Почтальон из отчаяния
Фердинанд Шеваль родился в 1836 году в бедной крестьянской семье, и, если бы не неожиданная склонность к строительству, его земное существование, скорее всего, так и осталось бы никем не замечено за пределами Отрива. В 13 лет Шеваль был вынужден бросить школу. Родителям требовалась помощь, поэтому Фердинанд уже подростком начал работать подмастерьем у пекаря.В 20 лет у него уже была своя пекарня, он женился, в семье появился сын. А затем случилась первая, но не последняя трагедия. После смерти наследника он бросил свое ремесло, вернулся на отцовскую ферму, а в 1867-м, в возрасте 31 года, сдал экзамен и начал разносить почту. Больше профессию он не менял, так и войдя в историю как «почтальон Шеваль».
Маршрут в 30 километров
Почта тогда была основным средством коммуникации, и работа у Шеваля была непростой. Прежде всего потому, что участок, за который он нес ответственность, оказался огромным, а средства механизации процесса Фердинанду оказались не по карману. Помимо собственно Отрива почтальон обслуживал еще несколько населенных пунктов, каждый на расстоянии нескольких километров от другого, и все это расстояние мужчина вынужден был проходить пешком.Новые отправления прибывали примерно к 11 утра, после чего Шеваль их сортировал и отправлялся в свой путь длиной около 25—30 километров. Единственным, что скрашивало монотонность маршрута, была сама его ноша. За свою жизнь Фердинанд так никогда и не выехал за пределы своего родного департамента, не говоря уже про границы страны, но рассматривание открыток, которые присылали из путешествий, а также иллюстраций в газетах и журналах, позволяло ему видеть мир во всей его экзотике. И скромный почтальон оказался весьма восприимчив к такого рода информации, ставшей для него настоящим источником вдохновения.
Камень преткновения
По собственному признанию Фердинанда, от изображений далеких стран, которые он так любил разглядывать, ему начинали сниться фантастические сны, где возникали никогда не существовавшие здания и сооружения. Так его воображение трансформировало полученные на службе эмоции. Но после десяти лет карьеры, в апреле 1879 года, произошло заурядное на первый взгляд событие, изменившее остаток жизни героя. Сам он описывает его так:«Я очень быстро шел и неожиданно споткнулся. Конечно, мне захотелось узнать, что стало этому причиной. Это оказался камень настолько странной формы, что я положил его в карман, чтобы полюбоваться им на досуге. На следующий день я вернулся на то же место, нашел еще камни, даже более красивые, чем вчерашний. Обломки песчаника напоминали собой скульптуры настолько странные, что человеку было бы не под силу их сымитировать. Я был в восторге».
По всей видимости, Шеваль испытал по-настоящему сильное эмоциональное потрясение. Камень, о который он споткнулся, стал первым в «Идеальном дворце», получив название «Камень преткновения».
Тридцать лет одиночества
В 43 года Фердинанд решил, что раз матушка-природа создает настолько красивые произведения искусства, то ничто не мешает попытаться сделать это искусственно, с помощью кладки и цементного раствора. Попробовать воссоздать в жизни те архитектурные фантазии, которые приходили ему во снах. Процесс занял 33 года, и все это время Шеваль работал в одиночестве.Сначала для этого хватало карманов, потом понадобилось таскать с собой корзину, а в конце концов Фердинанд стал собирать материал в большие кучи, которые позже забирал с помощью тачки. Работать приходилось в свободное время, часто после захода солнца, при свете масляной лампы и всегда в одиночку. «Идеальный дворец» рос на участке, который достался почтальону с приданым его второй жены. Оно же принесло немаленькую сумму наличными, которые позволили мужчине оплачивать прочие строительные расходы. Соседи взирали на все происходящее с недоумением, в конце концов записав Шеваля в ту категорию людей, которых принято называть «не от мира сего».
Семейные трагедии
На самом деле, судя по всему, поведение Фердинанда имеет достаточно понятное объяснение. Профессор Оливье Дюлак, нейропсихиатр из больницы Неккер в Париже, уверен, что у почтальона наблюдается типичный профиль человека с синдромом Аспергера. Это нарушение психического развития вызывает споры среди специалистов и некоторыми исследователями считается расстройством аутистического спектра, но как бы то ни было одним из его симптомов является ограниченный, повторяющийся набор интересов и линий поведения. В данном случае Шеваль был одержим навязчивой идеей построить огромный, чудесный, сказочный дворец в собственном саду, и ему в конечном счете удалось это сделать.Почтальон был дважды женат, у него родилось трое детей, и всех своих родных, кроме двух внучек, он пережил. Особенно сильный удар Шевалю нанесла смерть его 15-летней дочери Алисы. Он начал строить свой «Идеальный дворец» в год ее рождения, но в итоге посвятил здание лишь ее памяти.
Храм природы
В первые годы строительства сам автор утверждал, что возводит Храм природы. Никакого профессионального образования у него не было, работа велась по наитию, даже цементный раствор бывший пекарь замешивал так, как прежде тесто. В качестве основного материала использовались те самые камни, которые зодчий-самоучка находил во время своих бесконечных странствий по окрестностям Отрива.Своими колоннами из песчаника он напоминает древнеегипетские храмы, чьи руины Шеваль видел на открытках и в журналах. Здесь же расположены два искусственных водопада и модель индуистского храма. Северный фасад своими растительными мотивами и фигурами животных (львы, драконы, белый медведь) отсылает к фантастическому лесу. Южный украшают три фигуры гигантов. Судя по подписям автора, это Юлий Цезарь, его главный противник, вождь галлов Верцингеториг и почему-то древнегреческий ученый Архимед. Самый строгий характер — у западного фасада с 20-метровой галереей. Он украшен моделями зданий, чей набор тоже отражает царивший в голове Фердинанда сумбур: мечеть соседствует со средневековым замком, а швейцарское шале — с колониальным особняком в Алжире.
Война с фотографами
Шеваль завершил свой проект в 1912 году, когда ему было уже 76 лет. Тем не менее почти сразу же почтальон, к тому времени уже вышедший на пенсию, принялся за свой следующий объект и даже успел его завершить. Сначала Фердинанд хотел быть похороненным рядом с «Идеальным дворцом», но местные власти запретили это делать. Тогда герой купил большой участок на местном кладбище и за восемь лет создал там «Храм тишины и бесконечного покоя» — так он назвал семейный мавзолей, архитектура которого получилась похожей на «Дворец».К Шевалю в гости заглядывали путешественники, журналисты писали о нем очерки, начали приезжать и первые зеваки. Появились также фотографы, принявшиеся торговать изображениями «Идеального дворца». Последним автор, несмотря на возраст, объявил настоящую войну и добился судебного запрета на изготовление «пиратских» снимков. Сувенирную продукцию такого рода мастер начал продавать сам и довольно успешно.
Будь ласка,
Увійти
або
Реєстрація
щоб переглянути вміст URL-адреси!
Признание
Фердинанд Шеваль умер в 1924 году в возрасте 88 лет. Уже в 1930-е его постройка сама превратилась в предмет художественного творчества. Ее образ использовали известные художники Макс Эрнст и Пабло Пикассо, «Дворец» хвалил писатель-сюрреалист Андре Бретон. Наверное, иначе и быть не могло. Работа почтальона действительно выглядит по меньшей мере сюрреалистично. Это типичная наивная архитектура, когда автор творит не обращая внимания на устоявшиеся каноны и признанные авторитеты, ведь так велит душа и есть настойчивая потребность это веление выразить в камне.После признания «Идеального дворца» памятником архитектуры поток туристов в Отрив, прежде безвестную деревушку, только нарастал, практически достигнув перед началом коронавирусной пандемии цифры в 200 тысяч приезжих в год. После смерти автора здание унаследовали две его внучки, дочери единственного сына, достигшего совершеннолетия. Обе продали свои доли местному муниципалитету, для которого эта архитектурная фантазия стала стабильным источником дохода.
«Как крестьянский сын я хотел перед смертью доказать, что и среди таких, как я, есть люди одаренные и энергичные. Двадцать девять лет я оставался сельским почтальоном. Работа — моя слава, а честь — мое единственное счастье. Вот моя странная история, в которой мечта тридцать три года спустя стала реальностью», — писал Фердинанд Шеваль.
Поучительный урок для каждого.
