Jesus Christ
Конфуций
Проблема дезертирства украинских военных в тех или иных масштабах проявлялась с самого начала войны, однако во второй половине 2024 года приняла по-настоящему массовый характер.
По официальным данным, только в 2023 году за самовольное оставление воинских частей (СОЧ, или, по-украински СЗЧ) и дезертирство осудили 1577 военных, однако это лишь вершина айсберга. Например, нардеп Руслан Горбенко говорит о 80 тысяч дезертиров, а служащий в ВСУ журналист Владимир Бойко и эту цифру называет сильно заниженной и полагает, что речь идёт о 150 тысячах человек. Иными словами, потери ВСУ, связанные с дезертирством, по крайней мере сопоставимы с потерями непосредственно на поле боя.
В 2024 году проблема дезертирства встала ещё острее. Duetsche Welle пишет, что только за первое полугодие самовольно "демобилизовались" около 30 тысяч бойцов ВСУ.
По словам людей, занимающихся незаконной переправкой через границу, раньше дезертиры среди их клиентов попадались редко, однако примерно с мая один или несколько военнослужащих были чуть ли не в каждой группе.
"Поначалу не особенно хотели иметь с ними дело, так как были опасения, как их будут принимать на той стороне. Однако по факту всё нормально: по крайней мере, у нас в Румынии толком на этот предмет никого не проверяют, и если не скажешь сам, то никто ничего и не узнает. Что будет, если сказать, не знаю - желающих проверять это на своей шкуре на моей практике не было", - рассказывает один из "перевозчиков".
Нам удалось пообщаться с несколькими самовольно оставившими службу и выяснить, что сподвигло их на этот поступок. Все имена изменены.
Сергей, 42 года, мобилизован в 2023-м:
"В армию попал по залёту: сделал глупость по пьянке, там же на месте меня "приняла" полиция. Привезли в райотдел, туда же приехали ТЦК и предложили мне вариант: или заводят дело и я еду сидеть, или пишу заявление добровольцем и еду служить. Время тогда было сами помните какое: все думали, что вот-вот война закончится, максимум к концу года. Ну, я и решил, что лучше уж так, чем в тюрьму и иметь пятно в биографии на всю жизнь. Воевать, конечно, особой охоты не было, но со временем как-то даже втянулся, азарт появился, опять же, чувство товарищества – когда первый раз ранили, даже боялся, что не дадут вернуться на фронт, но такой проблемы не возникло. Но со временем накапливается усталость, плюс всё-таки видишь, как вокруг тебя умирают, становятся калеками. Но самое главное – совершенно непонятно, чем это всё закончится и когда. А жизнь-то проходит… В общем, после второго ранения в феврале 2024-го из госпиталя ушёл в СЗЧ, какое-то время пересидел у родственников в селе под Винницей, потом нашёл "коридор" в Румынию".
Олег, 34 года, мобилизован в 2023-м:
"В армию призвали прошлой осенью: отводил дочку в садик, на обратном пути встретили тэцэкашники. За 20 минут прошёл ВВК, переночевал там у них, утром отвезли под конвоем домой собрать кое-какие вещи – и добро пожаловать! После учебки попал на фронт. И это был полный ад. Сказали: выходите на позиции держать оборону, на три-четыре дня. Из 10 человек боевой опыт был у двоих, причём один из них "задвухсотился" сразу при первом обстреле, когда мы ещё до позиции не дошли. Плюс трое трёхсотых, один тяжёлый, он потом, как я узнал, умер. Дошли до позиции… Ну как, до позиции... Окопчики, наверное, по пояс где-то, побитые все. Просидели мы в тех окопчиках шесть дней, вода-еда закончились, пили из лужи. Врага не видим, только постоянные прилёты. Страшно. Выходим по рации, мол, так и так, когда смена? А нам в ответ только: "Трымайтеся, трымайтеся". Короче, "трымалыся", пока нас не осталось четверо, и решили отходить. На обратном пути попал осколок в ногу, думал, что всё, довоевался. Потом уже, когда эвакуации ждал, услышал, как кто-то кого-то так удивлённо спрашивает: "У них что, там кто-то живой остался?" Короче, я так понял, что по плану мы там так должны были и сдохнуть. Посмотрел я на всё это и сразу из госпиталя ушёл в СЗЧ. Пока отсиживаюсь у родственников, планирую переходить границу, потому что в Украине у меня, конечно, будущего нет".
Игорь, 32 года, мобилизован весной 2024-го:
"Очень не понравилось отношение к тем, кто сейчас попадает в армию со стороны, скажем так, старослужащих. В учебке было ещё ничего, говорили, конечно, что, мол, "ухылянты", "доухылялись", но это было как-то так больше в шутку, хотя и не очень доброжелательную. А уже в бригаде сержант, который нас принимал, просто с ходу стал на нас орать, что мы трусы, предатели, что из-за нас куча отличных парней погибли, пока мы у жён под юбками прятались, и что вообще, будь его воля, он бы каждого третьего из нас прямо сейчас расстрелял. Очень неприятно быть в таких условиях, чувствуешь себя просто каким-то животным. Моральный уровень очень низкий: много людей старшего возраста, которые просто физически не тянут воевать, есть алкоголики, наркоманы, бомжи, просто опустившиеся люди. Причём ты даже не скажешь, был он таким до армии или уже здесь опустился: многие перестают следить за собой, впадают в какую-то прострацию. Ну и я понял, что даже если не убьют и не ранят, то вот таким вот я точно становиться не хочу, и поэтому решил сбежать. Выбрал момент, договорился со знакомым, что он меня заберёт на машине, он привёз мне одежду и новый телефон – ну и всё, так моя служба и закончилась. Говорят, что в тыловых районах действуют группы, которые ловят дезертиров… Если и так, то я таких не видел".
